Живёт со мной в одном подъезде очень токсичная дама. Вот, иначе её и назовёшь. Вроде бы она и не делает ничего плохого, даже наоборот, ратует за чистоту и порядок в доме, постоянно ругается с дворниками и электриками, чтобы они лучше убирали двор и вовремя меняли перегоревшие лампочки.
Работает она сейчас риелтором, а раньше мы с ней трудились в одной больнице медсёстрами. Она заработала медицинский стаж и ушла на раннюю пенсию, а я так до сих пор и осталась в медицине, только перешла на более лёгкую работу.
Встречаемся мы нечасто, но каждая встреча стоит мне нервов и подрывает здоровье. Начинает эта тетя всегда издали: «Привет. Что-то давно тебя не видала, может ты болела?» И после этого вопроса у меня начинает болеть всё с головы до ног, я чувствую себя ущербным инвалидом под ее строгим взглядом. «Не болела, заработалась, наверное. Рано ухожу, поздно прихожу», – мямлю я, поглядывая на часы, как бы намекая, что и сейчас тороплюсь. Но токсичная дама берёт меня нежно за рукав и начинает рассказывать о том, что все такие плохие: дворник, электрик, уборщица, а начальник управляющей компании вообще вор и пьяница. Я прекрасно знаю всех этих людей, как добросовестных и честных работников, но после этих слов мне начинает казаться, что мир вокруг меня и вправду состоит из одних негодяев и алкоголиков.
Наконец, она меня отпускает, я отхожу от неё, поворачиваюсь спиной и начинаю дышать, хватать ртом воздух, словно мне его не хватает. «Вам плохо?» – возвращает меня в нормальное состояние голос прохожей девушки. «Норм… нормально. Спасибо», – киваю я и бегу скорее домой.
Дочка давно уговаривает меня поменять квартиру, чтобы не встречаться с этой особой. «Она ж риелтор, сразу узнает, что я квартиру ищу, и придётся тогда с ней ещё чаще контактировать», – говорю я, и мне кажется, что выхода нет. Но выход вдруг находится как-то сам собой, неожиданно.
Едем недавно в лифте с ней. Она, как обычно, спрашивает с надеждой в голосе: «Ну, где ты пропадала? Может, болела?» А я вдруг беру себя в руки и не мямлю, как обычно, что-то невразумительное ей в ответ, а её же тоном, прямо глядя ей в глаза отвечаю: «Я-то не болела. А ты, может, сама болела?» Ее взгляд становится испуганным, она даже как будто немного уменьшается в размерах. «Нет, я не болела. Точно не болела», – говорит она и убегает прочь даже не попрощавшись. Мне становится весело.
Вечером рассказываю по телефону дочке про наше общение с токсичной дамой. Дочка радуется за меня, говорит: «Вот, ты молодец какая, нашла способ. Давно бы так, её же собственным оружием по ней и выстрелила». Я и сама довольна, что выскочила из этого рабства.
Автор публикации
